Фотопутешествие в Монголию: через Гоби навстречу ветру

Видео о фотопутешествии в Монголию летом 2009 года, оператор - Лена Павлова.

Когда в Улан-Удэ мы садились в автобус, выезжающий в Монголию, никто из нас не мог предположить, куда приведет это путешествие. Несколько фотографов, объединенных одержимостью к съемке и не выпускающих свои камеры из рук, мы были настроены единодушно - оторваться на неделю-другую от цивилизации и не встречать других туристов по крайней мере до тех пор, пока полностью не кончится заряд в наших многочисленных аккумуляторах. В столице Монголии Улан-Баторе мы сделали свой единственный и правильный выбор с проводником - договорились с девушкой-монголкой обладающей чудным именем Дака и прекрасно говорящей на английском, что она будет сопровождать нас во всей поездке за небольшую плату. Уже тогда мы поняли, что она сэкономит нам значительно больше денег на первой же сделке. Перед тем, как сесть в поезд Улан-Батор - Саншайнд, мы закупились продуктами на 4 дня. Именно столько, по мнению Даки, нам следовало провести в Гоби. Ведь пейзаж в Гоби довольно монотонный и однообразный. Дака считала, что уже после посещения пары различных дацанов нам все это надоест и нужно будет вернуться в столицу, чтобы сменить обстановку. Но столичные агентства предлагали довольно туристические маршруты, и возвращаться в Улан-Батор мы не слишком стремились. Август-сентябрь для Монголии 'высокий сезон' (если вообще можно назвать сезоном то небольшое, в общем-то, присутствие туристов, которое характерно для этой очень суровой по климату страны).

Наше путешествие началось в плацкартном монгольском вагоне, который ничем не отличался от российского. Вышли на платформу в Саншайнде мы затемно и тут уже обстановка отличалась существенно. Нас суровым рядом обступили монголы, с которыми Дака заворковала на абсолютно непонятном языке. Разговор имел характер оживленного спора. Одна из наших девушек не выдержала: 'Она же не собирается с ними договориться? Они жуткие!' Мы не убирая улыбок с лиц тихо шикнули на нее: 'Спокойно. Улыбаемся и машем!'. Вскоре нас отвели к стоянке и предложили два транспортных средства на выбор. Это был микроавтобус и джип, причем Дака настаивала, что джип для Гоби намного предпочтительнее. Сделав выбор, мы познакомились с водителем Баиром. Машина обошлась нам примерно в 30 долларов в день плюс примерно столько же на топливо. Мы мысленно поздравили себя с выбором Даки. Никто из местных не говорил ни на английском, ни на русском, да собственно ни на каком из известных нам языков. В присутствии проводника наши возможности резко увеличились.

Первая же ночевка показала еще одно характерное отличие в ценах. В кемпинге для иностранцев остановиться стоило 10-12 долларов на человека, в кемпинге для местных - столько же на всех, причем в любом случае, все размещались в одной довольно большой юрте. Было правда одно затруднение. Ни горячей, ни холодной воды в юрте не было (только питьевая, которую мы купили с собой в городе). Местная колодезная вода для наших непривычных желудков безопасной не считалась, и мы предпочитали по возможности использовать бутылированную. Мыться же было нечем, и мы стали жалеть, что взяли недостаточно влажных салфеток, заменявших нам в эти дни не только мытье рук, но и вечерний душ. Что удивило в Гоби? Это небо. Абсолютно темные ночи и бесчисленное количество звезд. Некоторым из нас случалось бывать в Монголии раньше, и мы ожидали более холодных ночей. Но в августе в Гоби было комфортно.

Буддизм и шаманизм

Одно из самых удивительных путешествий, это проехать на джипах в Гоби по дацанам Монголии. В южных провинциях Монголии (на границе с Китаем) есть несколько сакральных буддистских мест, хотя большинство из них традиционно были шаманистскими. И, если местность вокруг Сайншанда еще относится к буддисткой, то в провинции Сухэ-Батор намного сильнее шаманизм.

Странным и удивительным нам показалось следующее. Рядом с некоторыми монастырями на возвышенностях располагались ступы, помечавшие места 'концентрации природной силы'. Иногда посещение этих мест разрешалось всем. Иногда же - только мужчинам. Мужчины поднимались на гору, в то время когда женщины ожидали их внизу или на соседней горе чуть ниже. Это не понравилось русским девушкам, хотя Дака сказала, что поскольку мы не из Монголии, то подняться можем все (к иностранцам другое отношение), хотя и будем усиливать в себе мужскую энергию. Подумав, никто из женщин настаивать на подъеме не стал и спокойно ожидали мужчин, кричащих на горе благим матом. На крике Дака и водитель настаивали особенно и они не шутили, а были серьезны, что доказывали другие монгольские паломники. По счастью, женщинам также кричать не возбранялось. Поэтому крик время от времени заполнял святые места, сложными переливами и полифонией.

После того, как мы объехали округу Саншайнд, инициативу ехать дальше проявил наш водитель. Он рассказал Даке о соседней провинции, где она раньше не была, так как это был местный паломнический путь, но никак не туристический. Мы приняли решение не возвращаться в город, а сразу транзитом ехать дальше, закупившись дополнительными продуктами по пути в деревне. Водитель обещал также договориться о ночевке в монгольских семьях, т.к. кемпингов на этом пути не было.

Юрты и быт

Слайд-шоу. Фототур в Моонголию 2009, для запуска нажмите на картинку, съемка Лены Павловой и Михаила Котиди.

В Монголии очень суровая зима и короткое жаркое лето. Но не эти сезоны являются сложными и опасными для большинства провинций, а весна, когда оттепели чередуются с морозами, дороги 'раскисают' и люди, и животные теряются в степи и замерзают, так и не найдя дороги к своим. В провинции Сухобатар нам рассказали про женщину, замершую прошлой весной всего в 100 метрах от юрты, но не нашедшую ее в метель. Дорог в Гоби нет или, точнее, они есть, но повсюду. Есть множество пересекающихся колей и водители, одним им известными способами ориентируются в этом хитросплетении. Временами наш водитель ошибался, разворачивался, переезжал с колеи на колею. В общем пейзаж по сторонам света от этого не менялся.

Уклад жизни монгол связан с заботой о животных, корм для которых обычно не запасается - круглый год стада находятся на подножном корму. Существование животных зависит от еды и воды, доступных в разные сезоны на разных пастбищах, поэтому семьи вынуждены менять стоянку 3-4 раза в год. Юрты веками оптимизировались для такой жизни. В традиционной юрте нет ничего случайного: от материалов, из которых она делается до расположения вещей внутри. Ставится юрта всегда строго по сторонам света, входом на юг, благодаря чему верхняя круглая прорезь на очагом (своего рода колесо времени) выполняет и роль часов, и роль календаря. Обитали юрты по расположению солнечных лучей всегда знают, сколько сейчас времени. Круглая юрта разделена на сектора, точно соответствующие календарю ('домам гороскопа' и 12 животным, их олицетворяющих). В каждом секторе можно располагать предметы, относящиеся к нему. Кровати или настилы ориентированы головой на север, по мнению монгол 'так лучше спится'.

По среди юрты стоят две опоры, символизирующие мужчину и женщину и крепость их союза. Через них не принято ходить или передавать какие-либо предметы - хозяйка всегда подает еду в обход. Справой стороны от хода находится зона для хозяев, слева - для гостей. Старшего или наиболее уважаемого гостя сажают слева в самую глубь юрты, потом - остальные по старшинству. Младшие сидят около входа. Дака и Баир строго следили за тем, чтобы мы выполняли все эти правила. Они также настаивали на том, чтобы мы не передавали друг другу еду: хозяйка должна сама поднести еду каждому гостю.

Как то в дороге мы стали петь песни по-русски, чем очень удивили наших монгольских провожатых и даже вызвали уважение. Они сказали, что монголы очень любят, но очень стесняются петь, поэтому поют только в случае, если выпьют 'водки' (так они называют местную бражку на молоке, нам показалось, что крепость у нее градусов двадцать). Скоро нам предстояло принять участие в такой посиделке.

После плотного ужина хозяева позвали несколько друзей (мужчин и женщин) из соседних юрт. Собственно 'соседи' в случае Гоби - это люди, живущие на довольно приличном расстоянии. Обычно семьи располагаются в пустыне на дистанции около 3-5 км друг от друга. Усадив нас рядком слева юрты, хозяева и монгольские гости (принимающая сторона) устроилась полукругом справа. Хозяин наливал 'водку' в большую серебряную пиалу и передавал ее старшему из нашей группы. Нам нужно было отглатывать из нее и петь песню, после чего пиала наполнялась снова и передавалась стороне хозяев - пили и пели они. Петь должны были те, на чьей стороне была пиала. На деле принципы нарушались. Хозяева иногда задерживали пиалу и пели по 2-3 песни подряд. В общем пели не всегда именно те, кто пил. Но вечеринка получилась забавная. В этой юрте с нас не взяли никаких денег за простой. Общение с нами для хозяев было развлечением - отдыхом, событием. Мы постоянно чувствовали пристальное любопытство и внимание вокруг, такое же, как сами испытывали первоначально. На этой земле, которая для нас была диковинной, мы сами стали объектами шуток и подколок.

Нас удивило то, что отличить богатую (зажиточную) семью от бедной по юрте было совершенно невозможно (обстановка обычно очень скромная, но атрибуты цивилизации - спутниковые антенны и солнечные батареи - есть практически у всех). На наши удивленные вопросы, Дака прокомментировала, что достаток семьи отличается количеством животных. Считается, что полное обеспечение в этих суровых условиях человеку могут дать пять животных - корова, лошадь, верблюд, коза и баран. Зажиточная семья должна иметь всех этих животных и их общее поголовье должно достигать 1000 голов. Тогда благосостояние семьи считается устойчивым.

Монгольская кухня

Опасаясь наших капризов, Дака распорядилась закупиться овощами для салатов: 'В юртах будут только очень простые продукты, там нет овощей'. Мы наблюдали с иронией ее стремление привезти в Гоби арбуз. Но еще большее удивление вызвало то, как она надумала им распорядиться. Мы привезли арбуз из Улан-Батора и уже было забыли о нем, в то время как приехав к одной из юрт увидели, что оттуда высыпало множество людей, которые схватили наш арбуз и стали тщательно его пробовать. Откуда-то появился еще один арбуз и тут выяснилось, что монголы старательно сравнивают вкусы. Дака тащила арбуз из Улан-Батора, чтобы выяснить какие арбузы вкуснее - монгольские или 'астраханские', выращиваемые на ферме рядом с этой юртой. Привезенный нами был 'монгольским' - розовым и совсем не сладким. Обойдя юрту вокруг, мы увидели бахчу. Местные 'астраханские' арбузы были довольно вкусными. А в самой юрте проходил мастер-класс по приготовлению борща. На наш вкус, в исполнении монгол слишком наваристого и кислого. На этой ферме мы набрали арбузов и овощей, но больше в Гоби мы ничего подобного уже не встретили. Дальше было только два продукта - мясо и еще раз мясо. Ну, иногда молоко.

Монголы пьют чай на молоке. Со временем это стало казаться логичным - молоко раздобыть было проще, чем питьевую воду. Самое популярное блюдо - 'лапша' - суп из сделанной вручную лапши или эта же лапша, обжаренная с сушеным мясом. В каждой юрте гостей угощают сделанными из козьего или коровьего молока сладостями и очень вкусным, взбитым в пену кисловатым маслом (похожим на нашу загустевшую деревенскую сметану). Но самое сильное наше гастрономическое переживание было связно с козой, точнее - с ее потрошками.

Козу забили на наших глазах и тут же разделали. Пока мужчины еще разделывали тушу, женщина уже промывали и фаршировали потроха. Потроха фаршировались кровью, нарезанным мелко салом, другими внутренностями. Подавали внутренности в большом металлическом тазу, каждый ножом отрезал кусочки разных 'лакомств' и съедал их. Часть наших спутников отказались не только смотреть на этот процесс, но и пробовать еду. Нам же трудно вспомнить что-либо вкуснее этого. Мясо в Монголии готовится без особых специй и приправ. Считается, что оно само по себе имеет сложный вкус, так как степные травы впитываются животными. Монголы говорят, что в пустыне и степях условия очень жесткие и практически нет овощей. Все, что необходимо для жизни, они впитывают через мясо и внутренности животного, которые едят очень свежими. Несмотря на жирную и обильную пищу, большинство встреченных нами монгол были поджарыми и крепкими. Впрочем, их жизнь связана с тяжелым трудом.

Еще одно гастрономическое чудо, которое мы нашли и в поселках, и в столице - это монгольский 'чай' ('цай'). В меню монгольских закусочных есть чай, который находится в разделе 'супы' и монголы с удовольствием едят его на завтрак. Это сваренные в молочном чае пельмени с мясом, все вместе - огромная тарелка, которую можно и выпить, и съесть. Это очень сытная и согревающая еда, которой хватает на целый день. Зимой дополнительно к чаю пьют еще горячий йогурт. Двух чашек такого питья хватило одному из нас, чтобы полностью вылечиться от простуды.

1 сентября

Большинство монгол в сельской местности так или иначе связаны с кочевой жизнью и пастбищами. Поэтому многие школы интернатного типа. Детей отправляют в бесплатную школу, а сами родители живут на пастбищах. Детям с собой дают еду и одежду, поэтому в юртах перед 1 сентября забивают животных и сушат их мясо, чтобы обеспечить детей едой. Нам довелось снимать 1 сентября в одной деревенской школе поселка Дарьганга Сухэ-Баторского округа. Здесь не было и следа праздника. Что сразу бросилось в глаза - абсолютная безрадостность детей. Несколько девочек плакали и цеплялись за родителей. Другие же не сопротивлялись, но вели себя очень подавлено. В некоторых поселках на 1 сентября проводятся конные скачки. Это большое и очень престижное мероприятие, особенно в провинциях связанных с селекцией лошадей. Нас потрясло, что наездниками на скачках были только очень маленькие дети. Дака откоментировала ситуацию. Формально наезднику может быть от 3 до 8 лет, хотя в большинстве случаев это мальчики возрастом 5-7 лет. Но в небольших селах бывает так, что действительно в скачках принимают участие 3 или 4 летние дети. Дака сказала, что ее отец когда-то был выдающимся наездником, но он тоже тогда был 'очень молод'. На вопрос: 'На сколько молод?' Дака подтвердила, что он был совсем ребенком.

Роза ветров

Как выяснилось, конечная цель нашего путешествия была связана с древним шаманским местом - горой Шилин Богд (1778 метров). Эта гора стоит на границе с Китаем и первой в этой части Монголии встречает солнце. Гора примечательна еще и тем, что на ней всегда ветер. Географически роза ветров строится таким образом, что даже если внизу совсем тихо, наверху шквальный ветер, практически отрывающий от земли. На эту гору приезжают рано утром и встречают на ней восход, но и на закате там потрясающе красиво. Даже не связанный с шаманизмом человек чувствует, что попал в исключительное место хорошо 'продувающее мозги'. Обратный путь лежал тем же маршрутом, поэтому нас встречали в юртах, как старых добрых знакомых. По дороге назад с нас ни разу не попросили за постой денег. А приключения продолжались. Монголия исполняла желания, лечила души, согревала сердца. Ночевали мы то в Гоби под завывание ветра, то у озера под шумные крики птиц, то в юртах в тишине абсолютной, то в старых заброшенных кемпингах под шелест скребущейся мыши. А приехав в Улан-Батор на рынке в безудержных криках чужой речи узнали шумный галдеж птичьего базара. В этот раз, даже для опытных путешественников, Монголия предстала в новом свете.

Контакты:

Расписание актуальных фототуров и фотоэкспедиций КГ "Арбор", см. в разделе фототуры, а также на сайте проводника фотопутешествий и автора курса репортажной фотографии Лены Павловой.

+7 (926) 617-06-03, 6170603@gmail.com (Лена Павлова)